Татьяна Хомич и Мария Колесникова. Фото: Личный архив Татьяны Хомич
Татьяна говорит, что последнее письмо от сестры семья получила 15 февраля. Это были открытки для папы. С тех пор всякая коммуникация с Машей прекратилась.
— Маша писала, что получила письма от меня и от папы. Писала, что папины доходят лучше, чем мои. Просила не беспокоиться о ее здоровье: в колонии ей оказывают медицинскую помощь, она принимает таблетки. Передавала огромные приветы всем родным, близким и друзьям. Просила отца беречь себя и говорила, что всех любит. Была еще маленькая открыточка с одной фразой: «Папочка, все будет хорошо».
Папа увидел Марию 5 декабря, сразу после операции (в конце ноября прошлого года Марию госпитализировали из колонии с перитонитом, возникшим из-за прободения язвы).
— Она была еще очень слабой, но бодро улыбалась. Это была их первая встреча за два года, когда можно было обнять друг друга. Раньше они могли видеться только через стекло в комнате для свиданий в колонии или клетку в зале суда.
Татьяна рассказывает, что в конце января — начале февраля уже в колонии с Машей смог встретиться адвокат.
Ей становилось лучше, но было заметно, что она потеряла много веса. Говорила, около 15 кг.
Татьяна говорит, что консультировалась с доктором, и тот сказал, что Маше после операции нужна специальная диета.
— Мне страшно за сестру. Три месяца никакой информации. Не знаю, что и думать.
Она говорит, что до тюрьмы У Марии не было проблем с желудком.
В марте семья узнала, что Маша находится в ПКТ (режим в помещении камерного типа — более строгий, чем в общей колонии. Заключенным разрешают тратить меньше денег на покупки в тюремном магазине, их выводят на 30-минутную прогулку один раз в день. — Прим. ред.).
— Предполагаю, она по-прежнему там, — говорит Татьяна.
Она рассказала, что с самого начала в колонии Маше не разрешают общаться с другими женщинами, а им — с Машей.
Ее постоянно сопровождает кто-то из охранников. Даже в туалет.
Маша носит на одежде желтую бирку (это означает, что ее поставили на профучет как склонную к опасным действиям).
Также Маше запретили заниматься спортом. Совсем. «Это большой удар, потому что она — активный человек, любит поддерживать себя в форме».
У папы было одно краткосрочное свидание (4 часа) с ней в октябре 2022 года. Хотя таких свиданий должно быть несколько на год. Еще заключенным полагается одно долгосрочное — на сутки и дольше. Но администрация колонии каждый раз находила причины, чтобы отказывать Маше.
— Надуманные поводы: штрафы за то, что она якобы нагрубила кому-то, кого-то перебила. Штрафы накапливаются, и человека лишают встреч, звонков, передач.
Маша хотела получать дистанционное образование в колонии, но ей отказали.
Там есть библиотека, но нет времени читать. Рабочий график — 6 дней в неделю (а иногда и 7) по 6-7 часов. После работы часто дополнительные наряды: уборка территории, помощь на кухне и т.п.
Семья пробовала передать Маше флейту (Мария Колесникова — профессиональный музыкант, играет на флейте), но «правила в тюрьмах простые: разрешено передавать только то, что есть в списке для передач». Музыкальных инструментов там нет.
Мария работает в колонии швеей.
— Маша рассказывала, что первые несколько месяцев она даже продвигалась по «карьерной» лестнице(смеется). Ей повышали разряд. Думаю, в какой-то момент администрация поняла, что карьера Маши слишком стремительная — и перестали давать разряды. Особых деталей не знаю. Маша говорила, что работа очень однообразная.
На вопрос, платят ли за работу, Татьяна отвечает:
— Маша называла цифру — не более 3 рублей в месяц.
Хомич говорит, что белорусы ей с папой пишут, но «все меньше и меньше».
Мария Колесникова с отцом Александром Колесниковым. Фото: пресс-служба Виктора Бабарико
— Самый большой отклик был сразу после Машиного задержания в 2020 году. Сотни сообщений в месяц. Потом было несколько всплесков интереса: когда Маше вынесли приговор, когда она попала в больницу. Но со временем поддержка уменьшается, и это очень горько.
В колонию Маше люди пишут, но ей письма не не доходят.
— В феврале у нас пропала связь с Машей, но к тому моменту ей уже год не приходили письма ни от кого, кроме близких. Адвокат пытается прорвать эту блокаду, но безуспешно.
Читайте также:
Халатрян о том, что в штабе Бабарико делал Воскресенский и могла бы Колесникова стать президентом
1000 дней за решеткой находится Мария Колесникова
Наблюдательная комиссия не нашла никаких нарушений в колонии, где содержали Виктора Бабарико
