Жанна и Надежда вышли на марш протеста 6 сентября 2020 года в Гродно. Вместе с ними вышли 5 тысяч человек. Уголовное дело за марш 6 сентября — самое массовое дело за протесты в Гродно. По нему забирали около сотни человек. В тот день произошло несколько столкновений людей с силовиками. За одно такое столкновение сестрам присудили 3 и 3,5 года «химии».
Сестры рассказывают, что после приговора они купили карту, подъехали к границе с Литвой и 12 часов шли по лесу и болоту. Проваливались по пояс в воду и уже имели сомнения, что когда-нибудь выйдут к людям, и, возможно, погибнут в лесу. В конце концов они вышли к литовским пограничникам.
Потом сестры попали в фильм Юрия Дудя, где рассказали о своем побеге. Фильм посмотрели 10 миллионов человек.
Недавно стало известно, что в Беларуси дело сестер пересмотрели, теперь заочно, и назначили вместо «химии» колонию.
Надежда в Беларуси работала инженером в строительстве, сначала в государственной организации, потом в частной; Жанна — юристом в отделе кадров в Гродненской поликлинике. Им 51 и 49 лет, имеют высшее образование. Польский язык понимают, но пока на нем не говорят.
Переезжали четыре раза
В Литве женщины провели два месяца, пока ждали завершения расследования незаконного перехода ими границы. Там они не имели права работать.
Год назад они переехали в Польшу. Сначала около месяца прожили в Варшаве. Жилье им оплатил фонд Humana.
Потом направились к немецкой границе в город Зелена Гура, где по объявлениям нашли работу на упаковке. Зарабатывали около 500 долларов в месяц.
«Нам там очень нравилось. Там не было нормы за день, был хороший коллектив, работа интересная. Мы там с удовольствием задерживались; когда приглашали в субботу, то тоже шли с удовольствием», — вспоминает Жанна.
Уволили, так как не соблюдали нормы на работе
Но вскоре они решили передвинуться ближе к Беларуси, в Белосток, где живет большая диаспора белорусов. Сняли двухкомнатную квартиру вблизи центра, площадью около 40 «квадратов». За месяц нужно платить 385 долларов.
Потом Надежда переехала в отдельную подобную квартиру, платит за нее около 340 долларов.
Работу гродненки искали в течение месяца. Нашли снова на упаковке товаров, которые люди заказывают через интернет. Там условия оказались более сложными. За день нужно было соблюдать норму — упаковать около 170 посылок.
«Нам начали давать самые сложные заказы: тяжелые пакеты молока; мелочи, при которых ты не выполнишь нормы (что 10 малых запчастей отсканировать, что один большой заказ). Более опытные поляки отказывались от невыгодных заказов. Мы этого не знали. Нам привезли — мы сделали», — говорит Жанна.
«Мы в меньшинстве, не могли чего-то требовать, мол, не будем делать. Чувствуешь себя неполноценным. Если не доволен, то можешь идти с работы», — рассуждает Надежда.
Нормы сестры не соблюдали, не хватало около 20 единиц. Они просили учесть возраст и то, что они новички.
Работа была поочередно в две смены по 8 часов: первая начиналась в 5:30, Вторая заканчивалась в 22:00. Позже их стали заставлять задерживаться по 10 часов, также выходить в субботу. За переработку платили по обычному тарифу.
«То, что мы начали отказываться, нам было в минус. Мы говорили, что мы не можем так много работать. Нам нужен отдых. Чисто физически устаешь, уже, видимо, возраст не тот», — говорит Надежда.
«В субботу у нас получался один выходной, так как в воскресенье у нас акция (протеста), нам не было времени отдыхать в воскресенье», — добавляет Жанна.
Через 4 месяца сестрам не продлили рабочий договор. Они без официального оформления устроились на подобную работу — на упаковку диетического питания, но там история повторилась. Через месяц их уволили.
«Не чувствую такого унижения со стороны руководства»
Теперь Надежда и Жанна пошли в клининговую компанию — убирают офисы. Оплата минимальная — 14 злотых в час. За месяц — 2000 злотых (430 долларов).
Эта работа им нравится больше, хотя физически они и здесь очень устают. Надежда отмечает важный плюс для себя — она при такой подвижной работе сильно похудела.
«У меня появляются мысли, что если я вернусь в Беларусь и снова займусь сидячей работой, то могу набрать вес, поэтому хочу дальше двигаться», — объясняет Надежда.
Жанна делает акцент на уважительном отношении к сотрудникам в компании.
«Я работаю уборщицей, но не испытываю такого давления и унижения со стороны руководства. Работа в кадрах — это постоянные контакты с директорами, постоянное дергание, унижение. Тебя заставляют делать вопреки законодательству. Хотя та работа мне очень нравится. Здесь ты ходишь по заводу, будто профессор. С тобой все поздороваются, поговорят, улыбнутся, спросят, как дела, как себя чувствуешь», — говорит она.
Надежда вспоминает забавный случай, когда выбросила бутерброды своего директора, так как думала, что он уже ушел с работы.
«Потом извинялась. Он говорит: «Ничего». Поговорили на общие темы. Могла бы я себе позволить такое в Беларуси, где уборщицу за человека не считают? Отношение с уважением», — подытоживает Надежда.
«Устроюсь я здесь или нет, но однозначно поеду строить Новую Беларусь»
Почти всю зарплату гродненки отдают за жилье. Напомним, зарплата $430, жилье у одной — $385, у другой — $340.
«Мы не живем, мы выживаем», — отвечают сестры на вопрос, как им в таких условиях. Добавляют, что им помогают материально другие люди.
«По ресторанам не походишь. Но куда можем, по средствам и возможностям, то ходим или ездим. Отдыхаем душой на акциях (протеста), показываем свое сопротивление», — объясняют они.
Встречаются с друзьями после акций, ходят в гости и принимают гостей, принимают участие в фестивалях и городских событиях.
«Мне в Белостоке лучше», — говорит Жанна, несмотря на условия, в которых приходится жить.
Сестры не дома уже больше года, хотя думали, что выедут на несколько месяцев.
Они не переживают того, что им в их отсутствие заменили «химию» на колонию.
«Пока мы в Польше, в Беларуси нас могут хоть расстрелять», — иронизирует Жанна.
«Мы гордимся этим. Видно, потому, что здесь мы ведем такую деятельность, то решили дополнительно осудить, — продолжает Надежда. — Мы говорим открыто. Мы и здесь призываем, чтобы люди не сдавались, чтобы показывали это сопротивление, ведь в Беларуси это невозможно сделать. Мы должны хотя бы здесь показывать, что мы помним, что мы не забыли ничего, иначе все уснет, как в 2006-м, как в 2010-м».
Гродненки верят, что вернутся домой, хотя и не рассчитывали на такой долгий отъезд. Говорят, что если останутся еще дольше, то начнут более досконально учить польский язык, «признавать» в Польше свои дипломы, чтобы получить лучшую работу.
«Конечно, не хотелось бы допускать даже мысли такой. Хочется домой, на родную землю, к родным людям», — наконец говорит Надежда.
«Устроюсь я здесь или нет, однозначно поеду строить Новую Беларусь, когда с меня снимут все обвинения», — уверяет Жанна.
